Правила мировой энергетической политики диктуют развитые страны Европы и США. Благодаря экологическому лобби в 2015 году приняты Парижские соглашения, и мир объявил о новой цели – углеродная нейтральность к 2050 году. Война объявлена самому неэкологичному виду топлива – углю. Есть ли место угольной энергетике в новом зеленом мире?
Мировая климатическая повестка изменилась за последние 10 лет. В 2020 году на долю возобновляемых источников энергии (ВИЭ), главным образом энергии ветра и солнца, пришлось 82% новых электрогенерирующих мощностей в мире по сравнению с 73% годом ранее. Строительству рекордных объемов мощностей возобновляемой энергетики в прошлом году во многом способствовали инвестиции Китая и США. В частности, более половины новых возобновляемых мощностей было установлено в Китае — 136 ГВт. Об этом говорится в отчете Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA).
Например, Германия ежегодно отчитывается об увеличении доли ВИЭ в энергобалансе страны. Так, по итогам первого квартала 2021 года на альтернативную энергетику приходится уже 42,5% производимой электроэнергии. А по итогам полного локдаунов 2020 года, когда станции на традиционном топливе вынужденно сократили выработку энергии, доля ВИЭ в энергобалансе Германии превысила 50%.
Европа разработала план декарбонизации экономики. Так, в Германии запрещено строить новые угольные электростанции, а все действующие должны закрыться к 2038 году. Вкупе с отказом от атомной энергетики у той же Германии остается не так много вариантов для поддержания энергобаланса – поэтому правительство ФРГ защищает от нападок США российский газопровод “Северный поток 2”.
ФРГ – яркий пример, который, впрочем, отражает картину. Мировое потребление угля в развитых странах снизилось на 7% всего за два года, с 2018-го по 2020-й.
Уголь прежде всего – распространенный и дешевый источник тепла и энергогенерации. Там, где сосредоточены большие производства и недоступны дорогие ресурсы, уголь пока на лидирующих позициях в энергобалансе этих стран.
Так, по данным Аналитического центра при правительстве РФ с 2010 по 2020 годы Индия нарастила потребление угля на 33%, Китай – на 11%.
КНР – крупнейший добытчик угля в мире – более 3,6 млрд тонн в год. Но этого объема не хватает: Китай и Индия активно ввозят уголь более чем по 200 млн тонн ежегодно. Самые значимые экспортеры угля – Австралия, Индонезия и Россия. В последние годы Россия уверенно наращивает экспорт угля в страны АТР. Китайцы практически отказались от поставок австралийского угля из-за конфликта, который разразился в 2020 году, и часть компенсировал российский уголь.
Текущие объемы используемого угля в азиатских странах не говорят о намерении переориентироваться на экологические виды топлива, хотя такие стартапы и даже госпрограммы есть. Скорее их можно объяснить желанием получить больше энергии из любых источников, чем попыткой диверсифицировать энергобаланс или заботой об экологии.
Но если даже отбросить соображения доступности, в некоторых странах нельзя заменить уголь по другим причинам. В частности, Япония – сейсмически нестабильная страна. Трагические события на АЭС «Фукусима» в 2011 году свели к нулю развитие японской атомной энергетики. Также всегда есть риск взрыва природного газа и СПГ. Пожалуй, единственным безопасным видом топлива остается очищенный энергетический уголь.
Уголь – надежный источник энергии. Логично, что для производства солнечной энергии необходимы ясные дни, а для нужд ветроэнергетики – ветер. Но, несмотря на тщательно выверенное расположение станций ВИЭ, всегда есть риски недополучить энергию, на которую уже рассчитывают в населенном пункте или на производстве.
Так, по итогам первых трех месяцев 2021 года немецкие ветряные станции выработали на треть электроэнергии меньше, чем за январь-март 2020 года. Причина – в недостаточной силе и интенсивности ветров в тот период. Как следствие, при сохранении объемов генерации другими альтернативными источниками снизилась общая выработка ВИЭ. Таким образом, отсутствие мощностей для подстраховки делает систему энергетики экологически ориентированных стран несбалансированной и нестабильной.
О намерении использовать или не использовать уголь в дальнейшем говорит статистика капинвестиций в угольную отрасль. Так, в 2020 году в отрасль вложили всего $50 млрд. Это меньше на 11,5% по сравнению с 2019 годом. В структуре инвестиций более 76% приходится на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Такие данные приводит Аналитическитй центр при Правительстве РФ.
По его данным, также, несмотря на снижение капвложений в угольную отрасль по сравнению с другими ресурсами, новые месторождения все еще разрабатываются. Только в Австралии на ближайшие 10 лет запланировано более 80 таких проектов общей мощностью 0,59 млрд тонн угля в год. Вообще континент очень зависим от угольной промышленности. Канада объявила о начале 17 инвестпроектов производительностью 48 млн тонн в год в ближайшие три года. В России реализуют 15 инвестпроектов общей мощностью 63,1 млн тонн в год.
Любопытно, но результаты капвложений в угольную отрасль резко контрастируют с анонсированной экологических повесткой. В угольную промышленность инвестируют даже те, кто официально объявил о прекращении финансирования. Так, HSBC инвестирует в строительство ТЭЦ, работающих на угле, в странах Африки и Азии (Бангладеш, Вьетнам, Мадагаскар, Пакистан). А корейская компания KEPCO объявила о закрытии угольных станций в ЮАР и на Филиппинах и вместе с тем начала строить такой же объект во Вьетнаме. То есть наблюдается перетекание инвестиций в бедные страны. Новые объекты угольной генерации вскоре появятся в Турции и Индии.
Страны Азиатско-Тихоокеанского региона также разработали свои программы по постепенному отказу от угля не раньше 2060 года, но это скорее дань мировой моде на климатические программы, чем реальная тенденция, с учетом потребления и темпов экономического роста.
Из приведенных данных очевидно, что делать вывод о невостребованности угля пока рано, как и о полном отказе от этого природного ресурса.
Но можно ли каким-то образом «подружить» уголь и экологичность? В мировой практике есть примеры, когда, путем инвестирования в экологичность производства, уголь перестает быть грязным топливом.
В этом смысле интересен пример российской компании «Колмар Груп». Это инновационная компания, которая производит обогащенные коксующиеся металлургические угли. Компания применяет высокие технологии в угольной промышленности и уже инвестировала более 120 млрд рублей на природоохранные технологии. Во-первых, это полностью подземная добыча, что исключает распространение угольной пыли в ближайшие населенные пункты. Во-вторых, строительство обогатительных фабрик закрытого цикла, что исключает загрязнение водоемов и почвы. В-третьих, транспортировка, погрузка и разгрузка также закрытым способом. При этом нет ни привычного шума, ни летающей пыли.
Эти технологии известны, но не всегда доступны из-за очень высоких расходов, которые сказываются и на себестоимости конечной продукции, а значит и конкурентоспособности.
Наталья Батыева, журналист
