Похоже, что у Гретты Тунберг попросту закончился словарный запас, чтобы хоть как-то развернуто комментировать то, что делают мировые регуляторы для спасения планеты от климатической катастрофы. В последнее время мы только и слышим от шведской экологической активистки лишь коротким междометьем. Так она высмеяла лидеров планеты на саммите Youth4Climate в Милане. «Стройте лучше. Бла-бла-бла. Зеленая экономика. Бла-бла-бла. Чистый ноль к 2050 году. Бла-бла-бла. Это все, что мы слышим от наших так называемых лидеров. Слова, звучащие великолепно, так и не возымели эффекта. Наши надежды и амбиции тонут в их пустых обещаниях», — заявляла она в сентябре. Ну и тоже самое она написала на своей страничке в Twitter по итогам COP26: «Вот краткое описание: бла-бла-бла. Но настоящая работа продолжается вне этих залов. И мы никогда не сдадимся, никогда».
И честно говоря, замечание юной активистки о настоящей работе «вне залов» Глазго, можно подчеркнуть особенно. Ну, во-первых, Борис Джонсон, принц Чарльз и главный заокенский борец Джо Байден могли поспать и в своих кабинетах, а во-вторых, с первых дней начала саммита мировую общественность возмутил масштаб авиа и автотрафика, который сконцентрировался в эти дни в маленьком Глазго с населением менее миллиона человек.
Заголовки мировых газет пестрили сообщениями об использовании главами государств и делегатами саммита автомобильных кортежей, численность которых достигала десятков машин. И это при том, что по подсчетам специалистов, каждый автомобиль из правительственного эскорта загрязняет воздух в десять раз сильнее, чем обычная машина. Кроме того, экоактивисты обратили внимание, что самолет американского лидера, на котором он прилетел в Европу, за время перелетов выбросит в атмосферу около 2,16 миллиона фунтов углерода. В целом за две недели саммита Шотландия приянла в общей сложности около 400 частных джетов.
Среди любителей такого транспорта — миллиардер Джефф Безос, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, британский принц Чарльз, американский президент Байден и другие сильные мира. По сообщениям европейских СМИ, такое масштабное прибытие авиатранспорта создало ситуацию, когда пустые самолеты улетали на десятки километров в поисках места для парковки. Кроме того, из-за перекрытых в Глазго дорог в разных частях города образовались пробки, что, по сообщению местных властей, вызвало «локальное повышение уровня загрязнения воздуха».
Тем не менее, не приехавшие мировые лидеры, все же получили свою долю критики. Байден заявил, что Россия и Китай «не явились» на 26-ю конференцию сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26) в Глазго, и добавил, что от президента России Владимира Путина нет информации о том, что он собирается делать по климату. Хотя российский президент в своем видеообращении дал четко понять, что сегодня Россия принимает энергичные меры по сохранению своих лесов, которые составляют около 20% всех мировых массивов, а кроме того последовательно наращивает финансирование на эти цели. При этом российская сторона обозначила три тезиса, которые хотела бы донести до участников саммита: во-первых, добиться признания российских оценок поглощающей способности наших лесов, считать атомную энергетику в качестве низкоуглеродной, и разработать механизм взаимного признания углеродных единиц, эмитированных в разных странах.
Для России основным достижением COP26, по словам советника президента РФ по климату Руслана Эдельгериева, стало согласование правил реализации страной Парижского соглашения (ПС) и детального «расписания» достижения национальных целей по снижению выбросов, а также правил работы рыночных и нерыночных механизмов торговли углеродными единицами и передачи результатов климатических проектов.
В целом же итоги двухнедельного саммита многие назвали неоднозначными. Делегатам потребовалось больше двух недель, чтобы найти компромисс в итоговом документе, где впервые в истории климатического переговорного процесса после Киотского протокола содержится призыв к постепенному сокращению сжигания угля без улавливания выбросов и субсидирования добычи ископаемого топлива. К примеру Индия, второй в мире импортер угля просила изменить в финальном тексте «постепенное прекращение» на «постепенное сокращение» использование угля. При этом, речь о сокращении использования этого энергоносителя не распространился на уголь, совмещаемый с технологией улавливания и хранения углерода (Carbon Capture & Storage — CCS).
Кроме того, изначально предлагалось, что в документе будет зафиксирован призыв к постепенному отказу от субсидий для производства и потребления ископаемого топлива. Итоговая же версия ограничилась призывом к сокращению «неэффективных» топливных субсидий.
В целом участники признали, что отказ от угля в качестве топлива в настоящее время невозможен. «Мы не говорим о том, что надо уничтожить уголь, — сказал он. — Как мы можем это сделать в 2021 году, зная, как обстоят дела? Это только наши желания», — отметил спецпосланник президента США по климату Джон Керри, выступая на климатической конференции в Глазго.
И тому самое красочное доказательство рост прибыльности производителей угля, которая значительно выросла за счет растущего спроса на электроэнергию, восстановления мировой экономики и роста цен на уголь. Энергетический кризис в Европе, да и во всем мире в целом показал несвоевременность отказа от традиционных энергоносителей. Англия, которая в свое время наряду с Канадой основала альянс против угля (The Powering Past Coal Alliance, PPCA) вновь запустила угольную электростанцию. А Китай, который всячески игнорирует последнее объединение, и является крупнейшим потребителем угля в мире (около 45%), по данным государственного статистического бюро в октябре 2021 году импортировал 26,94 млн тонн угля, что на 96,2% больше аналогичного показателя прошлого года.
Получается, что в преддверии саммитов, во время политических гонок, в угоду тем или иным политическим течениям, с высоких трибун звучат достаточно громкие заявления, но как только дело доходит до экономики вопроса, то тут же острые углы стачиваются: «прекратить использование угля» или «прекратить использование того, что не совмещен с технологиями улавливания и хранения углерода» — разница большая и весомая. Кстати говоря, если до Парижской конференции говорили о необходимости сократить потепление «значительно ниже 2 градусов», то сейчас речь идет о 1,5 градусов по сравнению с доиндустриальным уровнем. Поэтому то ли еще будет. А пока развиваются CCUS-технологии, способные улавливать, транспортировать и хранить углерод, уголь живет и, пожалуй, что будет жить.
Ирина Кезик, эксперт Межотраслевого экспертно-аналитического центра Союза нефтегазопромышленников России (МЭАЦ СНГПР), руководитель проекта Tekface
