Слияние двух отечественных нефтехимических гигантов – СИБУРа и ТАИФа обещает стать сделкой года не только в России, но и в глобальной нефтехимии.
Станет ли отрасль более устойчивой после того, как на месте «двух столпов» появится одна монументальная колонна объединенной корпорации? Принесет ли это слияние пользу не только акционерам двух компаний, но и нефтехимическому комплексу нашей страны в целом и главное – многочисленным потребителям его продукции? Или же монополизация рынка приведет к снижению уровня конкуренции и росту цен на пластики, каучуки и т.д.? С этими вопросами мы обратились как к самому СИБУРу, так и к ряду отраслевых экспертов.
Долгожданная сделка
СИБУР – это крупнейшая нефтегазохимическая компания России и одна из наиболее динамично развивающихся корпораций данной отрасли на глобальном уровне. Ее выручка по итогам 2020 года составила 523 млрд рублей, EBITDA – 179 млрд рублей (рост на 5,4% год к году). Скорректированная чистая прибыль без учета курсовой разницы составила 93 млрд рублей.
Производство нефтехимической продукции за год выросло на 36,7%, до 5149 тыс. тонн, в том числе полиэтилена – более чем в четыре раза (на 402,3%), до 1311 тыс. тонн, полипропилена – более чем на 50%, до 1118 тыс. тонн.
В последние годы СИБУР интенсивно развивает свои производственные активы. В 2020 году на полную мощность вышел крупнейших проект СИБУРА – «ЗапСибНефтехим», предусматривающий выпуск 2 млн тонн полимеров в год (1,5 млн тонн полиэтилена и 500 тыс. тонн полипропилена).
Кроме того, в 2020 году СИБУР приступил к строительству Амурского газохимического комплекса (АГХК), который станет крупнейшим предприятием по производству полиэтилена и полипропилена. Производственная мощность комплекса составит до 2,7 млн тонн этилена в год. Сырьем для него послужит этан, выделяемый на Амурском газоперерабатывающем заводе «Газпрома» из газа, поступающего по трубопроводу «Сила Сибири».
Также в прошлом году в Воронеже было запущено новое производство термоэластопластов (ТЭП) мощностью 50 тыс. тонн, что составляет примерно 5% от мировых мощностей по данному продукту. А в 2019 году в Тобольске было начато строительство первого в России производства малеинового ангидрида мощностью 45 тыс. тонн в год.
«СИБУРу по итогам 2020 года удалось достичь роста финансовых и операционных показателей и сохранить высокую маржинальность, несмотря на негативную макросреду. Это стало возможным, прежде всего, благодаря пуску «ЗапСибНефтехима», а также сокращению операционных затрат. Несмотря на частичную оптимизацию инвестиционной программы, мы сохранили фокус на развитии нашего нефтехимического бизнеса и продолжили реализацию ключевых проектов», отмечает председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг» Дмитрий Конов.
Группа ТАИФ по объемам выручки даже превосходит СИБУР, по итогам 2020 года она составила 581,7 млрд рублей (хотя и довольно существенно сократилась по сравнению с предыдущим годом, когда она достигала 753,6 млрд рублей).
Тем не менее пандемия все же оказала существенное негативное влияние на финансовые показатели ТАИФа. «Впервые в истории нашей Группы был получен сальдированный чистый убыток в размере 21 млрд рублей при прибыли от продаж в сумме более 37 млрд рублей, показатель EBITDA составил минус 2 млрд рублей», – сообщил генеральный директор АО «ТАИФ» Руслан Шигабутдинов.
В прошлом году предприятия ТАИФа произвели более 1,5 млн тонн пластиков и почти 600 тыс. тонн каучуков. При этом компания, так же как и СИБУР, вкладывает существенные средства в свое развитие – в пандемийный 2020 год инвестиции в основные фонды равнялись 78,4 млрд рублей (в 2019-м – 53,3 млрд). Результаты проводимой в последние годы модернизации налицо. За 1995-2020 годы ТАИФ нарастил отбор светлых нефтепродуктов более чем в два раза, производство мономеров было увеличено за этот же период почти в три раза, а выпуск полимеров – в пять раз. Производство пластиков за 25 лет выросло в 5,6 раза, выпуск каучуков увеличен в 3,6 раза.
Эксперты уже давно говорили о возможности слияния «двух китов» отечественной нефтехимии, что могло бы значительно усилить их бизнес и укрепить позиции России на глобальном нефтехимическом рынке. И вот 23 апреля нынешнего года СИБУР и ТАИФ наконец объявили об объединении бизнеса. Грядущая сделка будет носить не денежный характер: в обмен на 50% плюс одну акцию ТАИФа акционеры этой татарстанской группы получат 15% компании, созданной на базе ПАО «СИБУР холдинг». Объединенная компания будет выпускать 8 млн тонн полиолефинов и 1,2 млн тонн каучуков в год, обеспечивая 70% от общего выпуска нефтегазохимической продукции в России (а по некоторым продуктам – все 100%). Аналитики оценивают объединенную компанию в $20–23 млрд.
«Создание такой объединенной компании даст колоссальный синергетический эффект, обеспечит эффективное распределение сырьевых потоков, необходимых для полной загрузки производственных мощностей Группы ТАИФ и для дальнейшего развития нефтехимической промышленности Республики Татарстан. Это даст гарантию реализации проектов, предусмотренных утвержденной Стратегией развития Группы ТАИФ до 2030 года, расширит номенклатуру выпускаемой продукции с существенным увеличением налоговых поступлений в консолидированный бюджет республики, – полагает генеральный директор АО «ТАИФ» Руслан Шигабутдинов.
В свою очередь, глава СИБУРа Дмитрий Конов рассказал в интервью «Ведомостям», что эта сделка готовилась уже достаточно давно. «Несмотря на пандемию, в 2020 году я был в Татарстане раз двадцать и в 2021-м примерно столько же… Не было такого, что кто-то однажды проснулся утром и сказал: Давайте объединяться! Мы уже практически 10 лет обсуждаем различные вариации сделки, просто в этот раз сумма факторов сложилась в принятое решение», – отмечает Дмитрий Конов.
Логика слияния
Каковы же основные причины грядущего слияния СИБУРа и ТАИФа? И насколько логичной является такая сделка в нынешних рыночных реалиях?
«Объединение компаний отвечает интересам всех стейкхолдеров и соответствует международному тренду на консолидацию в отрасли. Сделка приведет к повышению устойчивости бизнеса объединенной компании и усилению позиций российской нефтегазохимии на глобальном рынке. В условиях роста конкуренции на международных рынках объединение активов СИБУРа и ТАИФа позволит реализовать потенциал роста и повышения производительности российской нефтегазохимической отрасли и существенно усилить позиции страны. Общая мощность объединенной компании по основным продуктам нефтехимии превысит 7,2 млн тонн в год (на основе показателей 2020 года). По завершению ключевых, уже реализуемых инвестиционных проектов (АГХК, пиролиз НКНХ) объединенная компания войдет в ТОП-5 глобальных лидеров по производству как полиолефинов, так и каучуков» – прокомментировали в пресс-службе СИБУРа.
Отраслевые эксперты также считают предстоящее слияние двух отраслевых лидеров вполне логичным и предсказуемым. «Причины слияния находятся в общемировой логике: крупная компания сможет рассчитывать на более выгодные условия на долговом рынке, получить синергию через объединение НИОКР, сэкономить на маркетинге и других операционных расходах. Кроме того, с запуском «ЗапСибНефтехима» еще большую роль начинает играть экономия на логистике», – отмечает аналитик Информационно-аналитического центра RUPEC Александр Собко.
По мнению эксперта, заинтересованность в сделке взаимная, иначе она бы не состоялась. «Для СИБУРа это возможность расширить продуктовые линейки и диверсифицироваться по источникам сырья в рамках объединенной компании, для ТАИФа – это в первую очередь доступ к дополнительным источникам сырья, сейчас, когда в рамках сделки ОПЕК+ выпуск СУГ снизился, это особенно актуально», – подчеркивает Александр Собко.
«Основные причины – усиление конкуренции на внешних (запуск крупных проектов на Ближнем Востоке, Азии и США, ряд проектов в Центральной Азии, возможные риски от зеленой повестки и т.п.) и внутренних рынках (ряд анонсированных проектов по монетизации газа, включая «Русгаздобычу», а также интерес нефтяных ВИНКов к нефтехимии). Соответственно, логичная консолидации активов позволит создать более сильного игрока, а также реализовать ряд синергетических эффектов в интересах своих акционеров», – полагает Виктор Бурыкин, вице-президент по консалтингу международного ценового агентства Argus.
Аналогичное мнение высказывает аналитик ФГ «ФИНАМ» Алексей Калачев. «Процесс консолидации в отрасли не выглядит нелогично. Когда объединение дает синергию, в ней заинтересованы обе стороны. СИБУР после запуска «ЗапСибНефтехима» уже фактически стал российским отраслевым лидером. С окончанием строительства Амурского ГХК, который станет крупнейшим в мире предприятием по производству базовых полимеров, его лидерство станет недосягаемым. При этом компания полностью обеспечена газом для своих производств», – отмечает он.
Как подчеркивает также Алексей Калачев, СИБУР после слияния с ТАИФом станет национальной компанией глобального уровня. А ТАИФ становится частью такой компании, его владельцы получают долю в отраслевом лидере с перспективой высокой рыночной оценки капитала после выхода на IPO. В свою очередь, предприятия ТАИФа получают гарантированный доступ к сырьевым ресурсам и к финансированию своих программ модернизации.
«СИБУР уже набрал хороший темп развития, присоединение ТАИФ хорошо дополняет его, но уже не определяет. А возможности ТАИФа интенсивно расти ограничены, тем более в конкуренции с быстро растущим гигантом федерального масштаба, поддерживаемого правительством. Для ТАИФа и его акционеров это объединение – отличный выход» – полагает аналитик ФГ «ФИНАМ».
Зарубежные эксперты также положительно оценивают последствия сделки для обеих компаний. Так, директор направления «Корпоративные рейтинги» компании S&P Global Оливер Кромкер констатирует: «Сделка обусловит увеличение масштабов бизнеса, расширение продуктовой линейки и улучшение рыночных позиций СИБУРа. Нефтехимические, энергетические и коммунальные активы ТАИФа станут дополнением к активам, входящим в нефтехимический портфель СИБУРа, и после получения разрешений регулирующих органов и ожидаемого завершения сделки во втором полугодии 2021 года СИБУР сможет оптимизировать сырьевые потоки, дистрибуцию и логистику. В то же время компания ожидает эффекта синергии в рамках инвестиционной программы и повышения устойчивости к колебаниям рынка».
Встречайте монополиста?
Таким образом понятно, что слияние даст обеим компаниям целый ряд стратегических преимуществ, повысит их финансовую устойчивость и конкурентоспособность на глобальных рынках. Но как данная сделка повлияет на отечественный рынок нефтехимии? И существует ли риск монополизации отдельных сегментов и повышения цен на те или иные виды нефтехимической продукции?
20 июля Федеральная антимонопольная служба удовлетворила ходатайство СИБУРа о приобретении 100% голосующих акций ТАИФа, выдав компании предписание о выполнении ряда обязательных условий.
В частности, СИБУР должен будет обеспечить производимыми товарами потребности внутреннего рынка, в том числе, в качестве сырья. Кроме того, компания сможет перерабатывать СУГи только частично. Данное ограничение необходимо для того чтобы часть СУГ шла не на переработку, а использовалась для обеспечения потребностей внутреннего рынка в топливе.
Помимо этого, до 31 декабря 2021 года компании предписано разработать и представить на рассмотрение в ФАС проект торговой политики, в которой будет описана реализация каждого производимого товара с долей более 50% на товарном рынке в стране.
Но как слияние повлияет на уровень конкуренции в отечественной нефтехимии не де-юре а де-факто?
В самом СИБУРе угрозы монополизации рынка не видят. «Продуктовая линейка компаний различается, но при этом дополняет друг друга. Нефтехимический бизнес ТАИФа имеет сильные позиции в сегментах эластомеров, поликарбоната, полистирола и полиэтилена в России, в то время как СИБУР имеет сильные позиции на рынке полиэтилена, полипропилена и специальных эластомеров», – сообщили в пресс-службе компании.
Там также отметили, что «объединенные мощности обеих компаний, компетенции и сильная производственная культура укрепят лидерство объединенной компании на внутреннем рынке и создают основу для международной экспансии». В компании подчеркивают, что дополнительное конкурентное преимущество дает диверсификация ассортимента продукции и сырья. «При этом отечественный потребитель получит гарантированное обеспечение необходимыми для развития дальнейших переделов объемам продукции, доступ к расширенному марочному ассортименту, в том числе продуктам, аналоги которых не производятся в России», – отмечается в комментарии.
Аналогичного мнения придерживаются и отраслевые эксперты. «Продуктовый портфель СИБУРа и ТАИФа в большей степени дополняет друг друга, чем пересекается. И доля объединенной компании в отдельных сегментах если и будет отличаться от таковой у СИБУРа или ТАИФа сейчас, то несущественно, – полагает Александр Собко из RUPEC. –
Кроме того, цены на российскую нефтехимическую продукцию в первую очередь определяются котировками на внешних рынках. В этих условиях равнодоходность с экспортными поставками (хотя российские производители отмечают, что внутренние цены несколько ниже равнодоходности в рамках социальной ответственности бизнеса) влияет на цены намного больше, чем конкуренция внутри страны. Одновременно, и импортные пошлины на полимеры невелики – от 0 до 6,5%, что также ограничивает рост внутренних цен».
К тому же необходимо помнить и о том, что хотя СИБУР и ТАИФ – крупнейшие игроки на отечественном нефтехимическом рынке, но все же далеко не единственные. В последнее время своих нефтехимические программы активно реализуют вертикально интегрированные нефтяные компании, которые могут составить ощутимую конкуренцию двум отраслевым гигантам.
«С одной стороны, любая консолидация направлена на рост рыночной силы нового игрока и может привести к росту цен. С другой стороны, возможный рост цен в сегменте крупнотоннажной нефтехимии (например, полиолефинов) может быть сдержан реализацией конкурирующих проектов, включая проекты по созданию нефтехимических производств на НПЗ. Рост цен в средне- и малотоннажной химии в большей степени зависит от глобальной конъюнктуры, так как в потребление велика доля импорта и ценообразование строиться от импортного паритета», – отмечает Виктор Бурыкин из агентства Argus.
«Компании хорошо дополнят продуктовую линейку друг друга, общий портфель будет шире существующего у каждого из них сейчас, – соглашается Алексей Калачев из АГ «Финам». – Конечно, по ключевым позициям, первичным олефинам и каучукам на российском рынке появляется фактически монополист. Однако, с одной стороны, основная доля его продукции все же предназначена на экспорт. Емкости внутреннего рынка для его масштабов пока маловато. И, с другой стороны, монопольное положение на рынке – это не всегда благо. Компания будет довольно сильно ограничена в возможности самостоятельного установления цен на внутреннем рынке, а будет вынуждена согласовывать их с ФАС. Монопольно высокие цены будут чреваты большими оборотными штрафами».
Таким образом, эксперты не ждут серьезных потрясений на внутреннем рынке и взвинчивания цен со стороны «новоявленного монополиста».
В чем синергия?
Итак, слияние двух крупнейших игроков отрасли дает стратегические преимущества участникам сделки и не несет угроз внутреннему российскому рынку. Но способно ли оно обеспечить синергетический эффект с точки зрения технологий? Возможно ли создание каких-либо новых технологических цепочек по производству новых видов нефтехимической продукции, снижение издержек в рамках уже существующих технологических процессов?
Как отмечают в самом СИБУРе, расширенный пул нефтегазохимического сырья, которое будет доступно объединенной компании – нафта, этан, СУГ, продукты переработки ПНГ на мощностях СИБУРа в Западной Сибири, ресурсная база для проекта АГХК, – открывает перед объединенной компанией новый спектр возможностей для развития. «Более диверсифицированная сырьевая модель сформирует базу для развития новых нефтехимических переделов, включая специализированную химию, которая в основном импортируется в Россию. К этому добавятся положительные эффекты от оптимизации логистики за счет развития складской инфраструктуры, сокращения времени доставки продукции, единого подхода к условиям поддержки переработчиков», – говорится в комментарии компании.
Вместе с тем в нем отмечается, что создание национального нефтехимического лидера глобального уровня позволит эффективнее решать задачу по дальнейшему наращиванию несырьевого экспорта, противодействовать санкционному давлению за счет совместных инвестиций в импортозамещение технологий. Кроме того, «создание объединенной компании обеспечит эффективное распределение сырьевых потоков, что необходимо для полной загрузки мощностей и дальнейшего развития татарстанского нефтехимического кластера».
Эксперты находят и дополнительные драйверы синергетических эффектов по всей цепочке бизнеса. Виктор Бурыкин выделяет следующие из них:
- оптимизация портфеля инвестиционных проектов, как по срокам, так и по запуску отдельных проектов;
- эффективное управление капитальными затратами (то есть их удельное снижение) за счет лучших практик и увеличение силы покупателя;
- увеличение эффективности продаж и маркетинга;
- оптимизация долговой нагрузки и стоимости привлеченного финансирования;
- рост силы в GR и лоббировании (как в России, так и за рубежом).
По мнению Виктор Бурыкина, менее приоритетными могут быть эффекты, связанные непосредственно с управлением производством и заводами (в том числе снижение издержек в уже существующих технологических процессах, оптимизация численности персонала на заводах). Здесь возможен обмен лучшими практиками, но уровень достижимых эффектов будет органичен особенностями активов и спецификой их управления.
«При этом в процессе слияния, очевидно, возникнут определенные риски, связанные с бюрократизацией и ростом сложности управления объеденной компании, включая разную корпоративную культуру. Как показывает практика, самое сложно – достичь реализации этих эффектов не на бумаге, а в реальной жизни», – предупреждает представитель агентства Argus.
Конечно, на этапе заключения соглашения пока еще сложно досконально оценить возможные технологические последствия для обеих компаний. Построение единой корпорации – долгий и сложный процесс, который только начнется после окончательного одобрения сделки ее участниками и надзорными органами. Но в том, что эти технологические эффекты себя обязательно проявят, эксперты не сомневаются.
«Говорить о создании новых цепочек рано, но в любом случае у объединенной компании уже сейчас резко расширяется ассортимент продукции. К примеру, «Казаньоргсинтез» производит сэвилен и поликарбонат, а у «Нижнекамскнефтехима» крупнейшее производство изопренового каучука и другие компетенции в секторе каучуков. В нашей стране заявлен курс на создание новых производств среднетоннажной химии, есть все основания предполагать, что возможностей у объединенной компании для таких производств будет больше», – отмечает Александр Собко.
Не менее важен и другой синергетический эффект, проявляющийся не в области технологий, а в сфере финансов. Конечно, сделка такого масштаба всегда чревата определенными финансовыми рисками, но все же эксперты верят в то, что ее результатом будет не «простое сложение», а именно умножение финансового потенциала обеих игроков.
«Я полагаю, объединение не ухудшит финансовое положение СИБУРа. Он успешно справляется с долговой нагрузкой, образовавшейся по ходу реализации больших инвестиционных проектов. Основные активы ТАИФа – «Казаньоргсинтез» и «Нижнекамскнефтехим» вполне устойчивы и самодостаточны. У «Казаньоргсинтеза» вообще нет долгов, а нагрузка НКНХ обусловлена инвестиционным циклом по расширению производства, это временное явление и в составе объединенной компании не такое уж масштабное. Объединение планируется проводить путем обмена долями, и этот не потребует дополнительных затрат или инвестиций», – отмечает Алексей Калачев.
По мнению эксперта ФИНАМа, говорить о капитализации можно будет, когда компания выйдет на IPO. «СИБУР много лет озвучивает намерения провести размещение. Ждали запуска «ЗапСибНефтехима», теперь ждут запуска Амурского ГХК и объединения с ТАИФом. Но каждый такой шаг только добавляет к масштабу компании и его будущей рыночной оценке. ТАИФ также планировал выходить на IPO, но тоже пока не смог. Акции КОС и НКНХ котируются на бирже, но их ликвидность оставляет желать лучшего», – полагает эксперт.
Но он выражает уверенность в том, что выход на IPO объединенной компании мирового уровня безусловно привлечет внимание инвесторов. «Я думаю, объединенной компании будет проще удачно провести размещение, сформировать хороший объем акций в свободном обращении с более высокой ликвидностью на рынке. Это позволит получить премиальный листинг и более высокую оценку капитализации. Такие акции со временем войдут в состав индексов и будут включены в портфели инвестиционных фондов», – резюмирует Алексей Калачев.
А что дальше?
Можно ли надеяться на то, что слияние двух компаний и формирование «нефтехимической суперкорпорации» станет окончательным этапом концентрации бизнеса в отрасли? Или же «сверхновая» начнет затягивать в свою орбиту все новые и новые компании и предприятия помельче, превращаясь в своеобразную «черную дыру», в которой безвозвратно гибнут различные отраслевые «карлики»?
Эксперты пока такой угрозы не видят. «Скорее всего, новая «суперкомпания» будет сфокусирована на интеграции после слияния и реализации текущих крупных проектов, так что в краткосрочной перспективе крупных покупок не стоит ожидать.
Потенциал прочих слияний ограничен количеством участников нефтехимического рынка, который, к сожалению, не велик», – считает Виктор Бурыкин из агентства Argus.
А Александр Собко из RUPEC напоминает о наличии других важных игроков на отечественном нефтехимическом рынке – ВИНКов. «В целом же мы видим интерес всего нефтегазового блока к сегменту нефтехимии. Одновременно, свои планы в нефтехимии за последние месяцы анонсировали абсолютно все российские крупные нефтяные компании – «Газпром нефть», «Татнефть», ЛУКОЙЛ, «Роснефть». Это, с одной стороны, обеспечивает рост конкуренции и тем самым снижает проблему возможной олигополизации в секторе. С другой стороны – действительно, так как наличие единых производственных цепочек повышает конкурентоспособность компании, мы можем здесь увидеть самые различные союзы, хотя нефтяные компании в своем нефтехимическом сегменте будут опираться в первую очередь на базу в виде собственных НПЗ», – полагает Александр Собко.
С коллегами согласен и Алексей Калачев из «ФИНАМа»: «Если появится интересный актив к покупке или присоединению, думаю, никто не откажется этим воспользоваться. Однако формируемая компания вполне самодостаточна и вряд ли будет остро нуждаться в приобретении дополнительных активов. Разве что со временем появятся какие-то интересные варианты на международном рынке».
Действительно, формирование в перспективе на базе объеденной компании уже международного консорциума, приобретающего интересные активы за рубежом и всячески расширяющего международную деятельность, – это возможный сценарий дальнейшего развития событий. И это может стать еще одним важнейшим синергетическим эффектом сделки. Ведь укрепление позиций российской нефтехимии на глобальных рынках – важнейшая задача в условиях энергоперехода и грядущего сокращения потребления углеводородного сырья в качестве топлива.
Валерий Андрианов